Добужинский Мстислав Валерианович

М. В. Добужинский был сыном артиллерийского офицера, потомка обрусевшего старинного литовского рода. После первого курса юридического факультета Петербургского университета Добужинский попытался было поступить в АХ, но не был принят и занимался в частных студиях до 1899г., когда, закончив университет, поехал за границу и продолжил художественные занятия в студиях Мюнхена. Вернувшись в 1901г. в Петербург, он сблизился с объединением "Мир искусства" и вошел в число самых заметных его представителей.

Дебютировал Добужинский в графике - рисунками в журналах и книгах, городскими пейзажами, в которых сумел впечатляюще передать свое восприятие Петербурга как города, где величественная классическая архитектура фантасмагорически соединяется с уродливыми реалиями урбанизма XX в. Тема города сразу сделалась одной из главных в его творчестве, он обращался к ней в пейзажных циклах, создаваемых по следам частых поездок по России и за границу, городской пейзаж оказывается важным компонентом многих его произведений. Добужинский занимался и станковой графикой, и живописью, успешно преподавал, сначала вместе с Л. С. Бакстом в художественной частной школе Е. Н. Званцевой, а позднее в разных учебных заведениях, после революции ему доводилось проектировать праздничное убранство улиц, состоять одним из хранителей Эрмитажа и даже читать популярные лекции по искусству. Но наиболее весомыми были его работы в театре и в книжной графике. Вскоре после того, как он удачно оформил несколько спектаклей в Старинном театре и Театре В. Ф. Комиссаржевской (1907-1908гг.), МХТ пригласил его на постановку пьесы И. С. Тургенева «Месяц в деревне» (1909г.). Большой успех исполненных им декораций положил начало тесному сотрудничеству художника с прославленным театром. Вершиной этого сотрудничества стали декорации к спектаклю «Николай Ставрогин» (1913г.) по роману Ф. М. Достоевского «Бесы». Острая экспрессивность и редкий лаконизм сделали эту новаторскую работу явлением, предвосхитившим будущие открытия отечественной сценографии.

Театр Добужинский не оставлял и в дальнейшем, но в 1920-х гг. наибольших успехов ему было суждено достигнуть уже в книжной графике. Чуткость к радикальным переменам в искусстве предшествующего десятилетия помогла ему отойти от канонов «мирискуснической» книжной графики. Это было заметно уже в рисунках к «Свинопасу» Х.К. Андерсена (1917г.), за которыми последовали рисунки к «Бедной Лизе» Н. М. Карамзина и «Тупейному художнику» Н. С. Лескова (1922г.) и, наконец, к «Белым ночам» Ф. М. Достоевского (1925г.), ставшие шедеврами русской книжной графики.

В своем движении к новому Добужинский оказался союзником молодых художников, разительно преобразивших тогда оформление детской книги, о чем свидетельствуют его блестящие иллюстрации 1925г. к «Веселой азбуке» Н. Павловой, «Примусу» О. Э. Мандельштама, «Бармалею» К. И. Чуковского.

Здравое восприятие событий, разворачивавшихся в послереволюционной России, заставило Добужинского в 1925г. принять литовское гражданство и переехать в Каунас. Жизнь в эмиграции была не столь благополучной, как он надеялся. Сопротивление местных шовинистов лишило его возможности заниматься преподаванием, к чему он очень стремился. К счастью, у него сложились отличные отношения с Каунасским театром, в котором он оформлял спектакли. Заниматься же книжной графикой не было возможности из-за отсутствия заказов от издательств. Двумя счастливыми исключениями стали иллюстрации к «Трем толстякам» Ю. К. Олеши (1928г.), исполненные еще по заказу из Москвы, а также к «Евгению Онегину» (1936г.), в которых он реализовал свой давний замысел глубоко оригинального прочтения романа А. С. Пушкина.

В 1939г. Добужинский выехал в США для работы с актером и режиссером М. А. Чеховым над спектаклем «Бесы», но из-за начавшейся Второй мировой войны в Литву уже не вернулся. Последние годы жизни оказались для него самыми трудными - он не сумел и не захотел приспособиться к чуждому для него американскому образу жизни и к нравам художественного американского рынка. Он часто испытывал материальные затруднения, жил в одиночестве, общаясь лишь с узким кругом русских эмигрантов, и старался использовать всякую возможность, чтобы хоть ненадолго выбраться в Европу.