Врубель Михаил Александрович

Гениально одаренный, М. А. Врубель оставил неповторимый след в разных областях изобразительного искусства. Глубокий традиционализм нашел в его творчестве столь оригинальное воплощение, что тайна Врубеля оказалась неразгаданной. Его роль в истории русского искусства сопоставима, при всех индивидуальных различиях, с ролью Сезанна в художественной западноевропейской традиции. Выросший в семье военного юриста, Врубель получил прекрасное образование. Рисованию его обучали с детства, однако полностью он посвятил себя искусству лишь по окончании юридического факультета Петербургского университета в 1880г. Осенью того же года Врубель был зачислен студентом АХ.

Важнейшим событием академических лет стала встреча с П. П. Чистяковым: занятия у него (с 1882г.) сформировали изобразительный язык Врубеля, обеспечив необычайно быстрый рост мастерства. Аналитический метод учителя счастливым образом совпал с тончайшей пластической восприимчивостью ученика. Не случайно Врубель свидетельствовал, что основные положения Чистякова оказались для него не чем иным, как "формулой" его "живого отношения к природе". Согласно чистяковскому принципу, форма как бы "высекается" из пространства, определяясь сначала по общим касательным плоскостям, или "планам", а затем по все более мелким, вплоть до исчезновения плоскости в точке. Соответственно, контуру, как таковому, здесь нет места. Отсюда происходит "странная" техника Врубеля, означающая бесконечность стремления к аналитическому исчерпанию видимой формы. Одновременно он пробует силы в станковой картине ("Гамлет и Офелия", 1883-1884гг.), а чуть позднее и в монументальной живописи (росписи и иконостас Кирилловской церкви в Киеве, 1884-1885гг.).

Уже в эти ранние годы Врубель решительно противопоставляет "культ глубокой натуры" передвижнической журналистике. Несколько месяцев, проведенных в Венеции, сильные впечатления, связанные с искусством средневековья и раннего Ренессанса (Чима да Конельяно, Беллини) разбудили мощный дар Врубеля-колориста. По возвращении в Россию он возобновил работы в Киеве. О силе, которую обрела его палитра, свидетельствуют "Восточная сказка" и "Девочка на фоне персидского ковра" (обе 1886г.). В замечательных графических этюдах цветов, относящихся к киевскому периоду, оформляется единственный в своем роде "кристаллообразный" стиль Врубеля. Отсюда протягивается линия к поздним поискам мастера, когда его увлеченность возможностями фактуры заходила столь далеко, что он даже готов был отказаться от красок. Подлинные шедевры композиционного мастерства, эскизы неосуществленных росписей "Надгробный плач" и "Воскресение" (1887г.) для Владимирского собора в Киеве, сопоставимые с библейскими эскизами А. А. Иванова. Это восхождение по стопам великого предшественника к изобразительным принципам христианского средневековья, где особую роль сыграла Византия, наследница художественной древнеэллинской культуры. В те же годы Врубель начал работать над образом Демона. Киевский период обозначил сложение основных стилистических черт и мотивов врубелевского творчества.

Тяготение художника к причудливому и фантастическому, дающее знать о себе в сюжете его произведений, нередко заслоняло в глазах современников истинные ценности искусства Врубеля. Между тем наиболее поразительны в его творчестве откровения природы, фантастична глубина его проникновения в реальность, перед которой отступает самое прихотливое воображение. Однако оценить это смогли немногие.

1890-е гг. отмечены исключительно напряженной творческой активностью Врубеля. Этому способствовало сближение с С. И. Мамонтовым, участие в его художественных начинаниях. В московский период Врубель создает известные картины "Демон сидящий" (1890г.), "Испания" (1894г.), "Гадалка" (1895г.), "Пан" (1899г.), ряд портретов, пишет декоративные панно (среди них "Венеция" (1893г.), "Микула Селянинович" и "Принцесса Греза" (обе 1896г.), панно на темы "Фауста" (1896г.), "Богатырь" (1898г.)), иллюстрирует произведения М. Ю. Лермонтова, занимается скульптурой и декоративной керамикой, работает для театра. Стилистика названных вещей дает основания трактовать искусство Врубеля как оригинальную версию модерна, а с другой стороны, видеть в нем целостное воплощение идей русского символизма. Последнее подтверждается огромным влиянием Врубеля в среде русских писателей-символистов. Участие в выставочной деятельности "Мира искусства", ряд успешных выступлений на международных выставках принесли Врубелю европейскую известность. Среди поздних его шедевров - картины "К ночи", "Царевна-Лебедь", "Сирень" (все 1900г.), "Демон поверженный" (1902г.), "Шестикрылый серафим" (1904г.). Об огромном творческом потенциале Врубеля еще более красноречиво говорят его поздние графические листы. Такова знаменитая "Жемчужина" (1904), вместе с циклом подготовительных рисунков углем открывающая не виданные еще перспективы пластической выразительности, таковы вариаций "Пророка", этюды цикла "Бессонница", портретные и бытовые зарисовки. Как бы ни были причудливы образы Врубеля, их подлинным источником является природа. Художник признавался, что и не думал изображать морских царевен в "Жемчужине", их образы возникли из игры перламутра как бы сами собой. Из таких же метаморфоз видимого рождается женская фигура в "Сирени", одной из завораживающе прекрасных картин Врубеля. В сумеречной атмосфере цветущий куст создает впечатление некой фантастической архитектуры, целого "дворца цветов", под сводами которого одетая мраком фигурка воспринимается как вечная обитательница этих мест, душа цветущей природы, "муза сирени".

Сам Врубель наиболее точно определил истоки своего искусства, когда говорил, что техника - это способность видеть, а творчество - способность глубоко чувствовать. Еще в 1902г. колоссальное творческое напряжение сказалось на состоянии здоровья Врубеля, он пережил сильный приступ психического расстройства. С тех пор художник находился под наблюдением врачей. Временами здоровье позволяло ему возвращаться к работе, однако болезнь прогрессировала. За четыре года до смерти Врубель ослеп. В эволюции русского искусства Врубель представляет собой фигуру ключевого значения. Если символизм нашел в нем своего глубочайшего выразителя (что особенно хорошо чувствовал А. А. Блок), то в его же творчестве берет начало новое художественное движение. Именно это имел в виду К. С. Петров-Водкин, говоря: "Врубель был нашей эпохой".